Послушайте, я ведь не предлагаю вам горевать по поводу того, откуда берутся _ваши_ идеи (с) Нил Гейман
14.02.2012 в 14:05
Пишет Het Fest:15.25
Fate/Zero. Гильгамеш/Сейбер. "Я не понял, где моя валентинка от Короля Рыцарей?!" Н+
URL записиFate/Zero. Гильгамеш/Сейбер. "Я не понял, где моя валентинка от Короля Рыцарей?!" Н+
Пишет Гость:
30.08.2012 в 08:50
603
Любовь к Гильгамешу можно считать само собой разумеющейся. Априори. Началом всех начал. А кто не любит его, быстро лишается головы. Все просто.
В этом новом мире, где есть колесницы на бензине и летающие железные птицы, где одежду не шьют, а покупают, живут странные люди. И у них странные, некоролевские, но вполне себе праздники. Как они замысловаты, эти торжества! Похожие на ритуалы некоему божеству. Вот, например, день Святого Валентина. Никто толком не знает, что за Бог оказался на пантеоне, но покупают во имя его цветы и шоколад. Женщины обольстительны, глупо смеются и смотрят веселыми, пьяными глазами. Мужчины озабочены, ведь позор и грусть остаться в такой день одному. Впрочем, что-то подобное было на празднествах богини Иштар, цветы, например, а уж похотью по-прежнему от людей тянет, сколько бы столетий ни прошло.
Древнего царя забавляет людская привычка. Он красив, он величав, и ему очень трудно нести шоколад, хотя он прошел всего два квартала. Незнакомые земные женщины и девушки хватают его за руки, не слыша его окриков, пытаясь впихнуть ему очередную коробку. От шоколадного запаха кружится голова, и ни один в здравом уме не съест столько сладкого. Почему они не суют ему вино? Что он, ребенок, чтобы есть сласти?
Гильгамеш польщен, как может быть польщен царь, то есть, незаметно. Он принимает и сбрасывает свою ношу при первой же возможности. Хотел бы он унести это с собой, и ему пришлось бы искать железную колесницу на бензине. Нет, спасибо.
Кажется, его даже пытались поцеловать несколько раз, впрочем, увлеченный человеческим безумием, он не очень замечал внимание недостойных. И лишь одна – король Рыцарей, не подарила ему ничего! Она, избранная им, по-прежнему работала в каком-то дурацком кафе, обслуживая кого угодно, а не его, Гильгамеша!
Подобравшись к Артурии со спины, пока она, пытаясь перекричать шум и отразить все поползновения к ней под юбку, писала заказ, Гильгамеш боролся с искушением. Золотой хохолок торчал, попортив идеальную прическу, а сама Сэйбер была такая невинная в этом платье с рюшечками…
Но прежде чем он успел дернуть ее за косичку, как мальчишка, или узнать, где заканчиваются ее чулки, Сэйбер резко обернулась и изменилась в лице. Выражение стало совсем кислое.
- У нас нет свободных столиков, - пробормотала она и хотела уже убежать на кухню, но Гильгамеш преградил ей путь:
- Где мой подарок? – нагло ухмыляясь, поинтересовался царь Урука.
- Я работаю, - отмахнулась Сэйбер.
- Ты игнорируешь меня, хотя ты – моя! – и Арчер ткнул ее в плечо, так что Артурия ударила его по руке и с недовольством потерла только что полученный синяк.
- Где моя открытка? – упрямо повторил Гильгамеш, заметно мрачнея.
- Какая еще открытка?! – Артурия начинала злиться и темнеть. Лучше бы Арчер молчал.
- Я не понял, где моя валентинка от Короля Рыцарей?! – рявкнул Гильгамеш и тут же притих, чувствуя себя кем-то маленьким и незначительным.
Артурия совершенно потемнела, и теперь готик-горничная с презрением смотрела на него.
- Выпрашиваете подарок, господин? – угрожающе тихо спросила она, - Так это нельзя! Недопустимо! Немыслимо! – каждое слово Сэйбер подкрепляла ощутимым щелчком по прекрасному носу Гильгамеша. Он стушевался, и, замерев от доселе необъяснимого наслаждения, принимал тычки и нравоучения.
- Вы заставили меня ударить вас, господин! – не унималась Артурия, и сделав неуловимое движение, повалила Гильгамеша на пол. Не успел он и слова сказать, как его золотая в черном мечта уселась ему на живот и принялась оттягивать уши.
- Вы отвлекаете меня от работы! Вы будете наказаны, господин!
Вокруг них уже собиралась толпа, девушки стояли, спрятав рты ладошками, ужасаясь и восхищаясь бесстыдством короля Рыцарей. Мужчины свистели и подбадривали Сэйбер, советуя укусить Гильгамеша.
Очнувшись от сладкого сна, Гильгамеш понял, что его сокровище разбушевалось, и что недостойные людишки имеют наглость любоваться их идиллией. И потому, подхватив сопротивляющуюся Артурию под мышку, счастливый и одуревший, Арчер поплелся вон из кафе.
URL комментарияЛюбовь к Гильгамешу можно считать само собой разумеющейся. Априори. Началом всех начал. А кто не любит его, быстро лишается головы. Все просто.
В этом новом мире, где есть колесницы на бензине и летающие железные птицы, где одежду не шьют, а покупают, живут странные люди. И у них странные, некоролевские, но вполне себе праздники. Как они замысловаты, эти торжества! Похожие на ритуалы некоему божеству. Вот, например, день Святого Валентина. Никто толком не знает, что за Бог оказался на пантеоне, но покупают во имя его цветы и шоколад. Женщины обольстительны, глупо смеются и смотрят веселыми, пьяными глазами. Мужчины озабочены, ведь позор и грусть остаться в такой день одному. Впрочем, что-то подобное было на празднествах богини Иштар, цветы, например, а уж похотью по-прежнему от людей тянет, сколько бы столетий ни прошло.
Древнего царя забавляет людская привычка. Он красив, он величав, и ему очень трудно нести шоколад, хотя он прошел всего два квартала. Незнакомые земные женщины и девушки хватают его за руки, не слыша его окриков, пытаясь впихнуть ему очередную коробку. От шоколадного запаха кружится голова, и ни один в здравом уме не съест столько сладкого. Почему они не суют ему вино? Что он, ребенок, чтобы есть сласти?
Гильгамеш польщен, как может быть польщен царь, то есть, незаметно. Он принимает и сбрасывает свою ношу при первой же возможности. Хотел бы он унести это с собой, и ему пришлось бы искать железную колесницу на бензине. Нет, спасибо.
Кажется, его даже пытались поцеловать несколько раз, впрочем, увлеченный человеческим безумием, он не очень замечал внимание недостойных. И лишь одна – король Рыцарей, не подарила ему ничего! Она, избранная им, по-прежнему работала в каком-то дурацком кафе, обслуживая кого угодно, а не его, Гильгамеша!
Подобравшись к Артурии со спины, пока она, пытаясь перекричать шум и отразить все поползновения к ней под юбку, писала заказ, Гильгамеш боролся с искушением. Золотой хохолок торчал, попортив идеальную прическу, а сама Сэйбер была такая невинная в этом платье с рюшечками…
Но прежде чем он успел дернуть ее за косичку, как мальчишка, или узнать, где заканчиваются ее чулки, Сэйбер резко обернулась и изменилась в лице. Выражение стало совсем кислое.
- У нас нет свободных столиков, - пробормотала она и хотела уже убежать на кухню, но Гильгамеш преградил ей путь:
- Где мой подарок? – нагло ухмыляясь, поинтересовался царь Урука.
- Я работаю, - отмахнулась Сэйбер.
- Ты игнорируешь меня, хотя ты – моя! – и Арчер ткнул ее в плечо, так что Артурия ударила его по руке и с недовольством потерла только что полученный синяк.
- Где моя открытка? – упрямо повторил Гильгамеш, заметно мрачнея.
- Какая еще открытка?! – Артурия начинала злиться и темнеть. Лучше бы Арчер молчал.
- Я не понял, где моя валентинка от Короля Рыцарей?! – рявкнул Гильгамеш и тут же притих, чувствуя себя кем-то маленьким и незначительным.
Артурия совершенно потемнела, и теперь готик-горничная с презрением смотрела на него.
- Выпрашиваете подарок, господин? – угрожающе тихо спросила она, - Так это нельзя! Недопустимо! Немыслимо! – каждое слово Сэйбер подкрепляла ощутимым щелчком по прекрасному носу Гильгамеша. Он стушевался, и, замерев от доселе необъяснимого наслаждения, принимал тычки и нравоучения.
- Вы заставили меня ударить вас, господин! – не унималась Артурия, и сделав неуловимое движение, повалила Гильгамеша на пол. Не успел он и слова сказать, как его золотая в черном мечта уселась ему на живот и принялась оттягивать уши.
- Вы отвлекаете меня от работы! Вы будете наказаны, господин!
Вокруг них уже собиралась толпа, девушки стояли, спрятав рты ладошками, ужасаясь и восхищаясь бесстыдством короля Рыцарей. Мужчины свистели и подбадривали Сэйбер, советуя укусить Гильгамеша.
Очнувшись от сладкого сна, Гильгамеш понял, что его сокровище разбушевалось, и что недостойные людишки имеют наглость любоваться их идиллией. И потому, подхватив сопротивляющуюся Артурию под мышку, счастливый и одуревший, Арчер поплелся вон из кафе.